Нил Саймон - Берегите Флору! [=Странная пара (женская версия)]

Флора. Это ужасно. Развод это такое тяжёлое испытание!

Хулио. Очень тяжёлое, если когда нет хорошего адвоката.

Флора. А вы оба в разводе?

Ренальдо. Нет, только Хулио. Моя жена не дожила до развода.

Флора. Это так тяжело, потерять мужа или жену.

Хулио. Да, очень тяжело, Я, например, целых два года никак не мог потерять. Бюрократы!

Флора. С годами супруги очень привыкают друг к другу.

Ренальдо. Очень… А кто такие эти супруги?

Флора. Супруги? Ну… Например, мой муж — супруг.

Хулио. Ага, теперь мне понятно… (Подозрительно.) А вы, когда ходили замуж, знали, что ваш муж — супруг?

Флора. Нет, человек, за которого выходишь замуж и есть супруг. Ваша бывшая жена была супругой.

Хулио. Нет. У неё на меня не было секретов. Если бы она была супругой, она бы мне сама сказала.

Ренальдо. А! Ком прендо. Ми еспоза — супруг. Муж, жена, да?

Флора. Си. Си Синьоры. Гранд спасибо большое.

Ренальдо. А сейчас у вас нет супруга?

Флора. Ну, мы пока только разошлись. Так что пока на половину — есть, а на половину — нет. Вы компрендо?

Хулио. Си, я компрендо. Это, наверное, очень тяжело иметь половину супруга.

Входит Оли с графином сангрии.

Оли. Фло, а туда фрукты с косточками бросать?

Флора. Конечно без! Давай, я всё сделаю.

Оли. Не надо, я сама. (Шепотом.) Ты лучше с ними контакт налаживай. (Подмигивает и уходит на кухню.)

Ренальдо. Значит вы сейчас очень грустно?

Флора. Очень. Сердце просто разрывается на части. А это — самое тяжёлое. (Достаёт из шкафа фотографии и показывает.)

Хулио (смотрит на фотографию). Ой — ой — ой! (Качает головой.) Это значит вы с ним так давно уже знакомые были?

Флора. Нет, это мои дети. Сын и дочка.

Хулио. Очень, очень. Ренальдо, посмотри.

Ренальдо. Да, очень. Девочка похожа на вы.

Флора. Это мальчик.

Ренальдо. А… Они с папашей живут?

Флора. Нет, они сейчас в спортивном лагере. Но у них очень хороший отец. Он, конечно, бывает с ними строг, но всегда… Ой, вам это, наверное, не интересно.

Ренальдо. Нам очень, очень.

Флора. Вот. (Протягивает фотографию.) Вот, это он.

Ренальдо (смотрит слегка скептически). Очень. Очень… своеобразненький такой. Он ковбой? Хулио, посмотри.

Флора. Нет, просто ему нравятся ботинки.

Хулио (также скептически). Да, очень. Очень красивый чёрный шевелюр. Он что, из Испании?

Флора. Он — нет, а вот шевелюра, наверное, — да.

Она показывает ещё одну фотографию. Мужчины разглядывают её озадаченно.

Ренальдо. Но здесь никто нет.

Флора. Это наша гостиная. У меня была очень красивая квартира.

Ренальдо. Очень, очень красивая квартира, правда, Хулио?

Хулио. Да, особенно этот лампы.

Флора. Я очень долго выбирала эти лампы, всё хотела, чтобы дома было красиво… Я так любила свой дом, своего мужа. И я думала, что так будет всегда. А теперь и дома нет, и мужа нет… и ламп этих тоже нет… (Она начинает плакать.)

Хулио. Фло, не надо расстраиваться, я видел такой лампы в магазине на Бродвее.

Флора. Извините меня, Я совсем расклеилась.

Ренальдо. Нет, плакать это хорошо. Это смывает боль. Когда я прощался со своей женой, я плакал три дня.

Флора. Правда?

Хулио. Да, он так плакал, как будто потерял своего самого любимого супруга.

Ренальдо (дрожащим голосом). Я до сих пор по ночам о ней думаю.

Флора. Неужели?

Хулио. Да, я иногда ночью проснулся, и слышу, как он думает о ней. И я говорить ему — Ренальдо, спи дорогой и другим не мешай спать.

Ренальдо (начинает вытирать слёзы). Если я её так любить, почему я хотеть от неё уйти? Но сейчас уже слишком поздно… (Он начинает всхлипывать.)

Флора (чуть не плача). Может быть, ещё не слишком поздно?

Хулио (тоже дрожащим голосом). Нет, теперь уже слишком — она же умерла.

Ренальдо начинает рыдать.

Флора. Ой, извините, я забыла…

Хулио. Она была ему верный жена. А моя… мне так сильно изменял… (Вытирает слёзы.) Я её так любил, и вообще почти не изменял никогда. А она меня взял и обидел… (Тоже начинает рыдать.)

Ренальдо (сквозь слёзы). Мне иногда казаться, что она следит за мной оттуда.

Флора (тоже плачет). Я вас очень понимаю. Но, может быть, всё ещё наладится?

Ренальдо. Не наладится. Она даже сейчас за мной следит… Хулио, она опять за мной следит…

Все трое рыдают. Внезапно появляется Оли с сангрией.

Оли. Ну, вот, сангрия готова, надеюсь, вы тут без меня не скуча… (Она останавливается, как вкопанная.) Что здесь происходит? (Они отворачиваются, чтобы Оли не видела их слёз.) Что ты с ними сделала?

Флора. Ничего.

Оли. Что значит — ничего? Я вас оставила на пять минут, а вернулась к похоронной процессии. Если уж вы очень хотите поплакать — там, на плите останки фахиты. Она сгорела на работе.

Флора. Почему ты меня не позвала? Я же просила меня позвать! (Бросается на кухню.)

Оли. Извините меня. Я должна была вас предупредить. Флора — это ходячая мыльная опера. Наверное, она вам говорила, как она тоскует по мужу.

Хулио. Немножко совсем… Она только тоскует по своим лампам и по супругу.

Ренальдо. Она самый чуткий из всех женщин, который я знаю.

Хулио. Да, она необыкновенный. Трогательный, заботливый, внимательный.

Ренальдо. Очень приятный.

Хулио. Да, очень симпатичный.

Оли. Похоже, вы тут неплохо проводили время.

Входит Флора. У всё в руках сковородка со сгоревшей фахитой.

Флора. Ну и что теперь делать?

Оли. Ничего страшного, сейчас я закажу пиццу.

Хулио. Зачем пиццу? Через десять минут я у нас дома приготовлю великолепный куриный паэлья.

Флора (с удивлением, показывая на сковородку). Из этого?

Хулио. Нет, у меня есть замороженный паэлья. Раз, и готово. Как два пальчики оближешь вкусный…

Оли. Так вы нас к себе приглашаете?

Ренальдо. Да, квартира 14 Б.

Оли. Мы даже не будем ждать лифта.

Хулио. Си, в лифте можно застрять. (Уходят.)

Оли. Ну? Ты ещё скажи, что они не симпатичные. Пошли, нас ждут.

Флора. Я никуда не пойду.

Оли. Что?

Флора, Ты что, не понимаешь? Мне стыдно, я ревела с ними вместе.

Оли. Гениально! Они сказали, что ты им очень понравилась. Я тоже думаю закатить им истерику.

Флора. Нет, я сейчас помою сковородку и пойду в душ.

Оли. Хулио с удовольствием помоет тебе сковородку, а про душ я вообще молчу.

Флора. Оли, я не пойду. Я ещё слишком привязана к Сиду.

Оли. Ты что, хочешь мне весь вечер испортить?

Флора. Причём здесь я? Иди одна.

Оли. Да? И что я там буду делать? Рассказывать им про твоего мужа? Флора, ну, пожалуйста, пойдем.

Флора. Нет, Оли я не могу. Давай закончим разговор.

Оли. Хорошо, закончим. Но знай, я тебе этого никогда не прощу.

Она выбегает и захлопывает за собой дверь, прищемив при этом кончик платья.

Дверь открывается снова, Оли бросает на Флору гневный взгляд и заходит обратно в комнату.

Оли. Неужели ты так навсегда и останешься синим чулком?

Флора. Мы такие, какие мы есть.

Оли подходит к окну, настежь открывает его и направляется к двери.

Оли. На самом деле, здесь не одиннадцать, а двенадцать этажей!

Оли берет сангрию со стола и выходит.

Флора молчит, уставившись в открытое окно.

Занавес

Вечер следующего дня. Всё опять готово к очередной игре в «Эрудит». Входит Флора, расставляет на столе стаканы, и, конечно, подставочки под них. Затем она начинает пылесосить ковёр. Открывается входная дверь, и появляется Оли. В руках у неё стопка почты. Она выглядит устало. Оли снимает с себя плащ, бросает его на диван и плюхается рядом. Морщась от головной боли, она оглядывается вокруг, замечает шнур от пылесоса, ведущий к розетке и дергает за него. Пылесос умолкает, и тут Флора замечает её. Оли приступает к разборке почты. Она открывает письма и проглядывает содержимое, бросая пустые конверты и ненужную корреспонденцию па пол. Флора несёт пылесос на кухню. Шнур струится по полу, оказывается возле Оли, и та наступает на него. Флора из кухни дергает за шнур один раз, другой, но безуспешно. Затем, Оли поднимает ногу в тот момент, когда шнур дёргается в третий раз, и из кухни раздаётся сильный грохот. Оли довольно улыбается. Прихрамывая, появляется Флора с дымящейся тарелкой макарон. Она садится за стол и начинает с аппетитом их уплетать. Оли заканчивает разбрасывать почту вокруг себя, встаёт, берет с полки баллончик освежителя воздуха, и начинает разбрызгивать его содержимое по всей квартире, постепенно приближаясь к столу. После последнего прицельного выстрела прямо по тарелке Флоры, Оли удовлетворённо ставит баллончик на место и садится на диван просматривать газеты. Флора встаёт из-за стола и идет убирать бумажки с пола.